Необычайное пренебрежение дагестанцев всем, что восхищает путешественников в их республике, поначалу поражает. Многие уверены, что горные селения и Дербент без евроремонта никому не нужны. Вот если снести старинные дома и поставить на их месте отель, тогда другое дело, можно смело возить туристов. При этом мало кто сильнее горцев гордится своим наследием. Но только под ним они разумеют славных предков, героев и красивые легенды – все то, что можно представить идеальным, без бросающихся в глаза пятен грязи и щербатых камней. Чтобы отрефлексировать культуру, понять ее истинную ценность, нужен взгляд извне – в пространстве или во времени. Англичанин бережет старинные лондонские здания потому, что для него они – память о минувшем. Так коронка сохраняет зуб, из которого удален нерв. Его предок охотно бы променял каморку в холодном кирпичном доме с закопченными стенами на евроремонтную красоту в Избербаше. А ведь именно он создавал культуру, которую берегут и лелеют потомки.

Готические соборы строились сотни лет. Сейчас сама мысль о расширении и переделке на современный лад храма XVI века воспринимается как кощунство. Но архитекторы, определившие его нынешний облик, рассуждали иначе – и создали шедевр, к которому потомки боятся добавить лишний шпиль.

То же относится и к дагестанцам. Прошлое для них до сих пор – живая, неотъемлемая часть настоящего, и во многом благодаря этому они столь яростно рвутся в будущее. Камень с петроглифами сельский умелец отвозит на стройку со спокойствием итальянцев, разбиравших под новые дворцы мрамор Колизея. Горцы нарушают все правила – и изобретают новые, смело меняют облик земли и собственное мировоззрение, за десятилетие проходят путь, на который раньше потребовалось бы полвека, создают много ужасного и прекрасного. Таков порядок вещей. Да, порой ужасное сильнее бросается в глаза, зато прекрасное долговечней.

Хотя отдельные части отмирают, Дагестан – одно из самых живых мест на Земле. В нем бурлит молодая энергия, он смешлив, любопытен и рад гостям. Здесь бог смешал языки и обычаи, но Вавилонская башня уцелела. Десятки народов уживаются на крохотном клочке земли, шииты ходят в одну мечеть с суннитами, а девушки в мини гуляют по тем же улицам, что и бородатые салафиты. Здесь не горюют об утратах потому, что на опустевшее место тут же приходит нечто новое, столь же удивительное. Канатоходцы старой Цовкры разъехались по городам, зато рядом процветают аулы стоматологов и железнодорожников. А значит – любые ошибки будут исправлены, как зарастают раны на молодом красивом теле. Мир потомков, берегущих каждый старинный кирпичик, конечно, комфортнее. Но нынешний – живой и растущий Дагестан определенно веселее.